Сообщение
...
(Сохранены особенности устной речи)
– Вчера услышал совет молодому человеку, который, попав в коллектив, где люди ругаются, не стесняясь в выражениях, тоже как-то заквасился, стал выражаться. И потом всякий раз у него на душе становилось как-то мерзко, отвратительно. А старший товарищ говорит: «Ну а как быть? Это же работа, она рождает негативные эмоции. Нужно их из себя выплескивать, в себе не копить. Кто-то пьет, кто-то курит, а кто-то матом ругается». Вот он – мирской подход, что нужно из себя это выплескивать.
Но на самом деле каждая удовлетворенная страсть ее и усиливает. И бесы с разных сторон человека иголочками тычут, чтобы он сделал то, что они хотят, совершил действие. Потому что пока это все внутри, оно еще не является грехом, как-то там кипит, бурлит. Но как только это изрыгнулось наружу в виде эмоции, действия, упрека, укора, осуждения, крика – всё, уже вывалился камень и на совесть, и на слух других людей. В общем, круги по воде пошли дальше.
Поэтому преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Начало безгневия – это молчание уст при возмущении сердца». Это первое условие победы над гневом. Как бы внутри ни кипело, как бы ни бурлило, нужно научиться удерживать свои уста от зла, не давать языку совершать грех в форме тех или иных слов (скверных, гневных, осуждающих, лживых, лукавых). Навоз должен перегнить внутри. Это требует, конечно, огромных усилий. Но внимательный человек будет над собой работать и обязательно победит.
У меня однажды был такой серьезный урок на протяжении нескольких лет. У мирян всегда есть возможность дать задний ход в таинстве Причастия. Например, есть какой-то режим – «ой, я не готов», «недостаточно настроен», «перенесу на следующую неделю». А священники как панфиловцы, у них нет возможности сделать шаг назад, потому что служат несколько литургий в неделю. Независимо от того, что у тебя дома, на службе, ты выходишь в литургию. А там всё – только вперед. Там нельзя сказать: «Ой, извини, Господи, я не могу».
И несколько лет каждая литургия для меня была выходом на бой. Потому что я служил с отцом дьяконом, а мы с ним никак не совпадали ни в характере, ни в эмоциях, ни в ритме жизни. Каждая служба – это было испытание и гордости, и гнева. То одно зацепит, то другое, то слово, то движение. И так это внутри начинает кипеть, ты не сдержишься, ему что-то скажешь, он еще больше заведется. А час икс приближается, Господь идет навстречу.
И еще нужно все-таки не выплескивать это вовне, чтобы молящиеся не чувствовали напряжение в отношениях клириков. Огромных усилий стоило давить это раздражение внутри. А еще есть молитва: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос…первее примирися тя опечалившим». Выходя к Причастию, удавалось как-то примириться. Там же всегда нужно попросить прощение (где-то оно было формальным, где-то с сокрушением сердечным).
Но это постоянное преодоление себя сформировало определенный навык и понимание, что можно, с Божьей помощью, научиться не выплескивать из себя то зло, которое внутри бурлит, кипит и просится на выход. И в этом начало победы над гневом и раздражением.
Дай Бог, чтобы мы были внимательны, сдержанны и научились самообладанию. Потому что очень важно не давать греху выходить изнутри. Помогай нам всем Господь.
Записала Инна Золотовская