Сообщение
...
(Сохранены особенности устной речи)
– На прошлой неделе произошла в каком-то смысле исключительная встреча священников, окормляющих отделение паллиативной помощи, и главных врачей в присутствии министра здравоохранения. Обсуждался вопрос о поддержке людей в рамках больницы теми средствами, которые Церковь может привнести. В первую очередь это духовная, душевная помощь через сестер милосердия или бытовая через добровольцев тем людям, которые оказались на больничной койке в паллиативном отделении.
Паллиативное отделение – это отделение, в котором проходят терапию или получают какое-то облегчение мучений немощные в последней стадии развития болезни. Бывает и детский паллиатив. Это не значит, что отделение только для совсем пожилых, потому что тот же рак не выбирает возраст… И в тридцать, и в сорок, и в пятьдесят лет перед людьми встает неизбежный вопрос приближающегося перехода.
Одна женщина, которую ввезли в это отделение, увидела, как закрылись за каталкой двери, и вдруг до глубины сердца осознала, что из этих дверей больше никогда не выйдет, что двери в одну сторону. А там, в той жизни, остался сын, которого она так и не смогла воспитать, муж, которому она всю жизнь компостировала мозг и издевалась над ним. И теперь очень предсказуемое будущее: несколько недель – время, которое дано человеку для подготовки.
Так бывает, что мы живем как попрыгунья-стрекоза. Нам кажется, что жизни еще море. Как поросята из «Трех поросят»: «Ничего, мы еще погуляем, зима еще не скоро». А зима «катит в глаза; помертвело чисто поле, нет уж дней тех светлых боле…»
Ведь никто из нас не строит иллюзий по поводу того, что все мы рано или поздно окажемся в паллиативе в том или ином виде. Никто этого не избежит. Это будет дома среди родственников, любящих внуков и детей или в одинокой палате, но никто не избежит этой истории. И когда человек встает перед неизбежностью перехода в вечность, он начинает всерьез вглядываться в себя.
До этого момента нам это не дает телевидение, вино, кино и домино, то есть человек все время выплескивается из себя, живет вне себя. В разных сетях барахтается, лайки ставит, какие-то чужие истории смотрит, а своя душа его не интересует. Так и проходит жизнь, как в «Портрете Дориана Грея» Оскара Уайльда. Помните историю, когда портрет героя отображал его внутреннее? Внешнее сохранялось, он ел, пил, веселился и все время оставался молодым, красивым, привлекательным.
Но в ту меру, какую он уделял греху, это все отражалось на портрете, который был закрыт в темной и далекой комнате. Когда он увидел этот портрет, его сердце не выдержало, он умер. Он не смог перенести встречу с самим собой настоящим. Эта история про каждого из нас. Мы в этом колесе куда-то несемся: выше, быстрее, сильнее, умнее, успешнее…Но наступает момент, когда мы вынуждены заглянуть внутрь, а там портрет Дориана Грея.
Эта встреча, конечно, побуждает человека закричать к Богу: «Господи, спаси меня, погибаю! Исцели меня, помилуй меня». Встреча с самим собой должна родить покаяние. Не отчаяние, не мысли о том, как бы все это быстрее закончить, а крик о помощи к Спасителю: «Спаси меня!»
И в этот момент очень важно, чтобы именно рядом оказался верующий человек, чтобы он сказал несколько слов, открыл Евангелие, сказал, что ничего не потеряно, можно найти выход. Исправить нельзя, но выплакать эту боль можно. И можно эти камни сбросить с души. И вот тогда нужен священник, который принесет на себе Христа до человека, который соединит человека со Христом через таинства Исповеди и Причастия.
Это самое важное, что нужно сделать в эти дни для человека, не столько морфий ставить (хотя это тоже не надо оставлять), а успокоить его жжение сердца, утишить боль через таинство Покаяния, примирение с Богом и самим собой. Я видел, как сияют лица, я видел солнце на лицах тех, кто впервые после многих-многих лет причащался. На эти лица невозможно было смотреть: лик – как солнце, глаза – как звезды. И это правда состояние счастья, когда человек находит Христа. Помогай нам всем Господь.
Записала Инна Золотовская