Наши люди: Виктор Николаевич Естехин

Увлеченный розовод, рыбак, бывший педагог и настоящий врач. О своем пути в медицине и становлении в вере нам рассказал прихожанин Успенского собора, кандидат медицинских наук, ревматолог Виктор Николаевич Естехин. А еще Виктор Николаевич отец матушки Наталии Маниной.

ПЕТРОВ ДЕНЬ СО ВКУСОМ УХИ
Их деревня раскинулась на холме. На самом возвышенном месте когда-то красовался храм Петра и Павла. Потом святыню разрушили и превратили в клуб. Но праздник в честь святых апостолов продолжали широко отмечать на этой земле. В Петров день здесь никто не работал, вся деревня дружно выезжала на берег речки Ут. Мужики рыбачили. Весь улов складывали в большой короб на телеге - запряженную лошадь ставили прямо посреди поляны. А потом делили рыбу. Доставалось всем! И даже оставалось еще на наваристую уху для всех собравшихся...
…Той деревни уже нет. Сейчас на месте Усть-Уты Ачитского района проходит трасса Екатеринбург-Пермь. Жители старого поколения ушли и унесли с собой остатки местных соборных традиций, остальные - разъехались. А та уха, сваренная на праздник Петра и Павла, осталась ярким воспоминанием из детства Вити.

Мальчик был вторым из четверых детей семьи Естехиных. Он часто бывал на работе своего отца, совхозного ветеринара Николая Егоровича, и выполнял небольшие поручения: подносил инструмент, подавал пробирки. На Витиных глазах Естехин-старший осматривал и лечил животных. Самые массовые обследования приходились на весну - перед выпасом скота на пастбища. Отец объяснял сыну, как находить вену на крупной шее коров и брать кровь на лабораторные анализы.
Николай Егорович был трудоголиком. С раннего утра его заботой помимо совхозных были еще и питомцы частников. Он никому никогда не отказывал, поднимался среди ночи и помогал. Для многих жителей корова была единственной кормилицей, и хозяева очень переживали, когда животное мучилось от отравлений или послеродовых маститов. Ветврач мог провести возле такой коровы всю ночь. Он обслуживал просьбы из пяти населенных пунктов совхоза, разбросанных по округе. По вызовам ездил на лошади, запряженной в дрожки или ходок (плетеное сиденье). «Боевую подругу» Естехина знали во всем районе - поили, кормили, присматривали за ней, пока хозяин был занят делом.
«Однажды я возвращался из школы мимо фермы. Отец и еще несколько мужчин широкими ремнями вытаскивали плод у коровы, он шел ножками вперед. Корова была «рекордсменкой» и ее необходимо было сохранить. Трудность рождения нового теленка... Впервые увидел роды. Операция сложная и ответственная. Через интерес к общению с животными папа постепенно ориентировал меня в выборе профессии. Будучи уже первокурсником медучилища, я помогал отцу разделывать туши павших телят и свиней. Зимой «чистое» мясо шло на корм песцам и чернобурым лисам, которых разводили на совхозной звероферме. Я с удовольствием возился с животными», - вспоминает Виктор Николаевич.


К уходу за пчёлами парня привлекали лет с восьми. Семейная пасека досталась Естехиным по наследству по линии матери и бабушки. Вместе со старшим братом Михаилом
Витя караулил во дворе рой. Мальчишки должны были вовремя предупредить взрослых о том, что пчелиная семья готовится к разделу, и не дать ей улететь на свободу. На дежурство выходили по очереди с июня по август. Заступали в десять утра, покидали пост часа в четыре дня. В дожди юные караульные бдили за пасекой из шалаша, который соорудил для внуков дед Егор Васильевич: «Рой весом до 11 кг. Обычно он делится в первой половине дня и прививается на сосне в лесу. Родители собирали пчелиную семью в роевник. Мы им помогали: поддымливали, подавали бечевку, поддерживали черпачок. Роевник опускали в прохладную яму, чтобы пчелы успокоились».
Перед дежурством парни успевали вдоволь накупаться. Как и вся деревня, они просыпались рано. Бежали к реке. От дома до берега метров 900. В тех местах Ут сливается с Бисертью. Кроме ухода за пчёлами на плечах братьев лежали и другие «мужские» обязанности: принести воды, наколоть дров. Третий ребенок семьи Естехиных - Екатерина помогала матери. А вот на прополку огорода (самое тоскливое для мальчиков занятие) выходили все. «Главнокомандующий» по части хозяйственных работ, бабушка Аграфена Григорьевна, находила работу для каждого. «Тихой воз на горе будет, а быстрый под горой окажется», - делилась с внуками житейской мудростью Аграфена Григорьевна.
Оглядываясь в прошлое, Виктор Николаевич называет бабушку еще той умелицей. С каким удовольствием уплетали дети сусло, сваренное любящими руками из калины с медом и пропаренное в печи! «Я уже не говорю про стряпню. У нас была большая настоящая русская печь. В ней делались кружки из теста, на них накладывалось пюре. Со свежим молоком - вкуснотища! Не было изысков. Питались очень просто. Я еще помню то время, когда посреди стола стояла общая чашка и у каждого свой прибор. Коллективно ели».



Самые светлые воспоминания - о приготовлениях и праздновании Пасхи - у внука тоже связаны с бабушкой Аграфеной: «Нас, детей в какой-то мере ограничивали в питании. Молоко мы ели, а в мясном нас ограничивали. А вот бабушка постилась строго. Благодаря ей - всем рассказываю - в нашей семье готовили пасху. По форме это перевернутая пирамида без вершины. Внизу были набиты решетки типа штапика. В нее укладывали массу из творога, сливок, домашнего масла с изюмом. Сверху ставился груз. Она созревала два-три дня в холодных сенях. И резали ее как сыр. По тем временам для нас это был деликатес. Бабушка все делала на наших глазах. Яйца красили, ждали... Солнышко, скворчики прилетают, чирикают - радость в Пасху!».
По два-три раза в год Аграфена Григорьевна уезжала (точнее - уходила) из дома на несколько дней. Сейчас внук понимает, куда стремилось сердце бабушки. Единственный из сохранившихся в округе храм, точнее - кладбищенская церковь, находилась в Красноуфимске. Автобусов тогда не было. Чтобы соборно помолиться, исповедаться и принять Святых Даров, шли пешком 25 километров. Брала с собой бабушка и Витю. Тогда ему было восемь-девять лет: «Мой первый визит в храм вижу, как сейчас, это врезалось в память. На вечернюю службу бабушка ходила одна, а утром взяла меня с собой. Она исповедовалась и причащалась. И меня наставляла. Я участвовал в Таинствах».


В 60-е годы бабушка Аграфена вместе с подругой побывала в Почаеве. Большую часть маршрута женщины путешествовали на поезде, а вот по Украине передвигались пешком. Бабушка не раз делилась с близкими рассказами об этой поездке. Аграфена Григорьевна бережно хранила иконы. Они занимали почетное место в ее доме. Витина семья жила с бабушкой. Мальчик отчетливо помнит святой угол - божницу в доме деда Егора Васильевича, папиного отца. И отмечает, что партийный Николай Егорович никогда и слова не сказал ни против икон, ни против православных праздников: «И алфижи (волхвы) со звездою путешествуют...», - это все, что сохранила память. С братом Михаилом мы ходили славить Рождество Христово. Ранним утром, часов в шесть, заходили в дома, где горел свет, и запевали этот стишок».
Крестили Витю Естехина на первом году жизни. В бане. Народ узнал, что в ближайшей деревне Елыме проездом остановился священник - отец Михаил. В тот год в Усть-Уте родилось много ребятни. Всех и крестили. В банном тазике. При свечках и керосиновых фонарях (в 1949-м электричество было еще роскошью в глубинке). Втихаря, чтобы никто не донес: «И отец об этом знал. Обо всем в деталях мне рассказала мама, когда на одре лежала. А я ухаживал за ней».

ПОМОГАЛИ ИГРАЮЧИ
В школу родители отдали Виктора в шесть лет, вместе со всеми деревенскими детьми на год старше его («Чтобы собак не гонял, пока остальные дети на занятиях»). Учился с удовольствием. Любил естественные и гуманитарные науки, особенно историю. Помнит всех учителей. С большим теплом отзывается о первой учительнице, Александре Владимировне Мозалевой: «Она учила меня, потом сестру Катю и последним - нашего младшего брата Володю. Мы жили у нее по 10-12 дней в период разлива речки, когда луга по дороге в школу затопляло. Она с удовольствием брала нас к себе. Это человек необычайной доброты, таких я мало встречал. Учитель с деревне пользовался непререкаемым авторитетом, и к Александре Владимировне мы относились со сверхуважением. Я ей очень благодарен. Если случается в субботу на Троицу попасть на кладбище, обязательно хожу на ее могилку».
Бывший моряк, учитель географии Александр Борисович открыл для школьников насыщенную походную жизнь. Окрестности исследовали каждое лето. Ни палаток, ни спальников в снаряжении деревенской ребятни тогда не было. Брали с собой одежду потеплее. Еду варили в ведре на костре: «До сих пор помню суп из кильки в томате. Когда мы проходили эпоху Пугачева, Александр Борисович пообещал сводить нас на сопки под Красноуфимском. Это места, где в войну против Оренбурга повстанцы встречались с правительственными войсками. В этом походе мы были два дня с ночевкой. Интересно!».

За знаниями усть-утинцы ходили дружной стайкой за пять километров - в елымскую семилетку. Без приключений не проходил ни один день. В марте, минуя дорогу, сокращали путь - шли по насту, шалили. Во время разливов в логах ловили рыбу. Удочки мастерили сами: «В кармане всегда лежал перочинный нож. Палку срезали, поплавок привязали - вот тебе и удочка. Порыбачил, кончик отломил, смотал леску и пошел дальше. Рыбу - маленьких уклеек - несли домой для кошек. По насту я бегал за лисой. Она отбежит 300 метров, сядет. Я за ней. Она дальше бежит. Весь мокрый был. Лосей каждое утро встречали, два-три лося обычно выходили к речке на водопой».
В районный смотрах художественной самодеятельности Вите Естехину доставалась роль ведущего - за звонкий четкий голос. Со сцены он объявлял номера выступавших. В составе школьного коллектива участвовал в постановке спектаклей под руководством учителя немецкого языка Александра Семеновича Филимонова. Юные актеры ходили по окрестным деревням и показывали отрывок из «Молодой гвардии». Сценический реквизит и костюмы мастерили вместе с родителями из подручного материала.
Без Витиного участия не обходилась ни одна эстафета. Он хорошо бегал. Это увлечение не оставил и после школы. В училище занимался в легкоатлетической секции и однажды даже внес вклад в командную победу в пробеге на приз красноуфимской газеты «Вперед». Любил волейбол и футбол, зимой - лыжи. Замерзшие водоемы заменяли деревенским ребятишкам ледовые корты. Они привязывали к валенкам лезвия и всей ватагой гоняли в хоккей.

На свежем воздухе дети с удовольствием играли в галич (игра, похожая на русскую лапту). Собирались в круг и отбивали палкой мяч водящего - каждый защищал свой камень. Кто не отбил мяч - выходил из круга. Другой любимой забавой было катание колеса без оси с помощью проволоки: «Проволоку сгибали буквой «П». И ей удерживали колесо, чтобы оно не упало. Так развивали скорость и ловкость».
Самокаты парни делали самостоятельно. Если кому-то повезло и в его арсенале оказывался подшипник, взрослые помогали подобрать под него ось. А остальное - дело рук самого подростка. В десять лет деревенских детей уже считали взрослыми. Родители разрешали им пользоваться стамеской, ножовкой, топором и рубанком.
В возрасте 9-12-лет подростки строили землянки-штабы. В конце пятидесятых в стране зарождалось тимуровское движение. После просмотра фильма «Васек Трубачев и его товарищи» многие мальчишки старались подражать его героям: «Мы же послевоенные, воспитанные на фильмах того времени. Помогали пожилым соседям дрова складывать, собирали золу для удобрения, бегали в магазин за хлебом. Воду в бочки таскали на полив. Впятером-всемером делали это в шутку играючи, а старикам этой воды на неделю хватало. Все свое внешкольное время мы организовывали сами. Признанного лидера среди нас не было. Разве что Сережка Орлов. Собирались, принимали решение, помогали».
Первый велосипед Витя делил со старшим братом Михаилом. Ездили через день. Конечно, хотелось кататься чаще - и в лес, и на речку. Особенно в непогоду. Николай Егорович предложил сыновьям самим заработать на второй велосипед. Парни ходили за грибами, мыли их и сдавали в кооператив. Собирали и сушили лекарственные растения: крапиву, черемуху, чернику, конский щавель - пучками относили их в аптеку: «К концу лета мы заработали на второй велик. И стали жить дружно, у каждого был собственный транспорт».

Виктор Николаевич с большой благодарностью отзывается о своих родителях. Николай Егорович до самой смерти работал ветеринаром. И передал сыну вдохновение к труду. Всегда заботился о семье и детях. Очень любил читать и привил любовь к книгам сыну:
- Это моя отдушина. Компьютер я не признаю. А книгу могу перечитывать по нескольку раз - перелистываю, переживаю понравившиеся моменты. Куда бы отец ни поехал, он обязательно привозил книги: по пчеловодству, ветеринарии, много художественной литературы. Покупал практически все, что было доступно в то время. Папа все делал для семьи. Сам мог ходить в рваных штанах, лишь бы ребята были одеты, обуты, накормлены. Это говорит о любви к своей семье. Не было ругани, ссор, все доброжелательно. Нас было четверо, он никого не выделял, любимчиков не было, все равны. Когда я закончил два курса медицинского училища, мои друзья-однокурсники собрались в Москву. Мне тоже очень хотелось провести каникулы в столице, а денег не было. Папа понимал мое стремление. Он поехал к другу, директору школы, и занял у него на поездку. В первый раз я съездил в Москву в 16 лет.
"Сын малой для матери - дитя, и сын седой для матери - дитя" - любимая поговорка Натальи Ивановны, мамы Виктора Николаевича. Сын запомнил ее доброй, заботливой, любящей: «Удивляюсь, как она все успевала. И работа, и дети, и домашнее хозяйство. Она была сердобольной. Внимательно относилась к просьбам - откликалась, чувствовала чужие проблемы. У отца был средний брат Александр Егорович, он развелся, детей оставил. Мама уговорила отца отдать ребятам все - от постельного белья до одежды, когда они из детского дома вернулись. Видела, как им тяжело было. Опекала нас, детей. Но могла и поругать. Я был еще тем озорником. Как-то надо было нарвать морковки в наш мальчишеский штаб. Сделать это надо было так, чтобы хозяева не заметили - проползти ползком, неприметно. Конечно, можно было взять моркови и в своем огороде, тогда это не было бы «подвигом». Тогда мама полотенцем замахнулась. Но руку не опускала никогда.
Наталья Ивановна трудилась на кроликоферме. Дети помогали ей после школы: раздавали кроликам отваренный картофель, дерно (верхний слой почвы, густо заросший злаком, колосовою, луговою травой), рассыпали по кормушкам корм. «Мама есть мама. Отца мы хоронили вдвоем с братом Володей. А маму - я один. Все уехали, и тогда только я понял, что осиротел по-настоящему, когда мамы не стало», - отмечает Виктор Николаевич.

ОБМОРОК ОТ БОЛЬНИЧНЫХ ЗАПАХОВ
Когда Виктор окончил восемь классов, Николая Егоровича назначили главным ветврачом совхоза, и Естехины переехали в поселок Заря Ачитского района. Отец очень хотел, чтобы сын стал врачом. Виктор подал документы в красноуфимское медицинское училище. Когда Естехины приехали в поликлинику за справкой для поступления, Витя упал в обморок от больничных запахов...


«Мне было 14. Я был на год моложе всех абитуриентов. Меня даже зачислять не хотели. Чтобы доказать, что могу, на первом курсе я вызвался вскрывать «судебный» труп. На анатомии преподаватель Александр Рассихин предложил выяснить причину смерти кочегара (пьяный мужчина подавился рвотными массами). Это были 60-е годы. Занятие проходило в бревенчатой избе без отопления. Под диктовку я фрагментарно резал замерзший труп. С момента поступления тогда прошло месяца четыре. Это был шаг самоутверждения, тем более, после эпизода с обмороком. У меня все получилось и я понял, что не зря поступил», - рассказывает наш собеседник.
Практику по хирургии будущие фельдшеры проходили в красноуфимской железнодорожной больнице. Обязательных дежурств учебная программа медучилища не предполагала. Однако за пытливый ум и тягу к науке студента Естехина приглашали на дежурства по неотложным случаям. Симпатиями к парню проникся заведующий хирургическим отделением, военный хирург, участник Великой Отечественной войны Марк Иванович Царапенко. Благодаря ему Виктор уже тогда стал постигать саму суть хирургического процесса. Марк Иванович передал своему любознательному ученику нюансы общения с больными, выяснения подробностей и обстоятельств травмы или заболевания; привил интерес к профессии.
«Многие пациенты приезжали в больницу из района. И если документы на выписку не были подготовлены с утра, эти люди не успевали на автобус. Гостиниц тогда не было. Марк Иванович оставался после смены и с вечера готовил документы на выписку, чтобы утром без стресса и трудностей человек мог добраться домой. Если пациент говорил: «Сын приедет за мной завтра к 12 часам», к этому времени у доктора Царапенко все документы были готовы. Для меня этот человек - образец служения больным, врач с очень высокой степенью порядочности.


Каждый человек оставил в моей жизни свой след. К сожалению, до определенного времени я не понимал этого. Каждый человек обогащает. Общение с ним дает пользу для развития. Я до сих пор не утратил желания учиться», - продолжает Виктор Николаевич.
По распределению молодой фельдшер Естехин попал в бригаду скорой помощи Ачитской центральной районной больницы. Ему не было и восемнадцати: «После студенчества в "скорую" - это как из огня да в полымя. В отличие от поликлинической работы здесь нет времени на раздумья, нужно уметь быстро сориентироваться и оказать помощь».
Через полгода, когда в поселке Уфимка заболела единственная врач, Виктора Николаевича назначили исполняющим обязанности врача-терапевта местной участковой больницы. Это медучреждение обслуживало пять тысяч жителей поселка и население двух прилегающих деревень - Подъельника и Гайнов. Больничный стационар вмещал 25 коек, рядом располагалась амбулатория. Жил Виктор Николаевич Естехин в помещении детской консультации. По вызовам ездил один на мотоцикле или УАЗике:
«Сельский деревенский доктор должен был уметь все - от принятия родов до хирургии, педиатрии и стоматологии. Однажды принимал сложные роды по вызову в соседней деревне. Это было в четыре или пять утра. Приехал на мотоцикле. Оперировал в избе, без анестезиолога. Послед не отделялся. Началось послеродовое кровотечение. До районной больницы женщину было не довезти. Счет шел на минуты, тянуть было нельзя. Принял решение отделить послед вручную. Пилящими движениями я аккуратно отслоил плаценту от матки. Для меня это был первый такой опыт. По сегодняшней моей оценке, в тех условиях это был рискованный шаг. Даже в условиях стационара родильного отделения такая операция считается серьезным мероприятием, к которому готовятся и проводят бригадой. Слава Богу, все получилось, женщину спасли. В другой раз, у заведующей детским садом на дому случился анафилактический шок. Она жила недалеко от меня. Близкие прибежали в возбужденном состоянии: "Умирает!". Я вводил ей адреналин в сердце - прямо через грудную клетку. Спас».


Через год работы в Уфимке Виктора Николаевича призвали в армию. Служил он старшим фельдшером полкового медицинского пункта на Дальнем Востоке - сначала в Хабаровске, потом в Комсомольске-на-Амуре. Армию вспоминает с благодарностью, считает ее хорошей школой жизни, где качественно проявляются черты характера:
«В день моего "дембеля" парень распилил себе ногу бензопилой и повредил бедренную артерию. Кругом тайга, казарма и ракетные комплексы. Там медицинская помощь в экстремальных ситуациях была на вес золота. В его дивизионе был фельдшер - молодой парень из Белоруссии. Он растерялся, не смог оказать помощи в полном объеме. Я поехал за этим пациентом за 60 километров, наложил шину и госпитализировал его. Правда, пришлось сильно потрудиться, чтобы подготовить солдата к транспортировке. Потому что дорог там не было, одни направления. А везти раненого нужно было аккуратно».
Еще на службе Виктор начал готовиться к поступлению на лечебно-профилактический факультет в Свердловский медицинский институт. Этот ВУЗ высоко котировался. Конкурс составлял 4/6 человека на место. Первые три курса дались молодому человеку тяжело, т. к. у него не было полного среднего школьного образования. Приходилось заниматься дополнительно. Только с четвертого курса, когда стали преподавать чисто медицинские дисциплины, Виктору стало полегче. К тому времени он уже был женат, дочери Наталье исполнилось два года. Приходилось думать и о хлебе насущном: молодой муж и отец совмещал учебу с работой на скорой помощи, еженедельно выходил на два-три ночных дежурства.



СЛУЖЕНИЕ В ПРОФЕСИИ
После института Виктор Николаевич окончил интернатуру и сдал экзамен на право работы по специальности «Лечебное дело». Назначен заведующим приемным отделением в городскую больницу № 6. Через три года по предложению профессора Галины Станиславовны Мармалевской вместе с коллегами прошел стажировку на кафедре анестезиологии и реаниматологии, чтобы организовать в больнице палаты интенсивной терапии для самых тяжелых пациентов. Такого вида помощи в их больнице еще не было. Требовалось специальное оборудование, таким оснащены нынешние реанимационные отделения. При советской власти достать его было непросто. Тем не менее, палаты были организованы, отделение зафункционировало.

Возрастной ценз оставлял Виктору Николаевичу последний шанс для поступления в клиническую ординатуру. И этот шанс он использовал, получив право преподавания и консультативной работы. По окончании ординатуры его пригласили на должность ассистента кафедры пропедевтики внутренних болезней медицинского института. Там он проработал 22 года. Защитил диссертацию кандидата медицинских наук, получил ученую должность доцента кафедры: «Это интересная творческая работа с молодыми людьми третьего курса обучения. Мне нравилось принимать участие в формировании будущих врачей: развивать их умения по выявлению симптомов болезни, объяснению причин этих симптомов (фотогенез), формированию диагноза, определению тактики лечения. Учебной базой нашей кафедры была областная клиническая больница №1.
В группе шесть-десять студентов. Все они - личности. Врачей из них могло выйти максимум три-четыре, остальные - дипломированные специалисты. Врач - особенная специальность, ему присуща способность чувствовать чужую боль и чужие невзгоды. Эта способность и формирует будущего врача-профессионала. Сейчас когда встречаемся, говорят: «Спасибо, что вы нас натаскивали!». Преподаватель должен уметь преподать пример и знания. У меня ведь не было специального педагогического образования, приходилось и самому учиться у молодых ребят, психологически перестраиваться. Вспомните, что творилось в нашей стране в 90-е - начале 2000-х. Я же был воспитан на других принципах... Работа со студентами помогла мне понять, что у каждого человека можно поучиться. Есть знатоки профессии, другие - умельцы в делании, третьи - в настойчивости и достижении результатов. Важно прислушаться, присмотреться к каждому человеку и взять полезное на вооружение».

На кафедре Виктор Николаевич проработал до 2021 года! В 65 лет перешел в частную клинику, в которой продолжает работать в настоящее время. И не прекращает учиться. Регулярно проходит аттестации в России, стажируется за рубежом. В 2002 году впервые стал участником международного конгресса в Пекине по заболеваниям опорно-двигательного аппарата. В 2009 году повышал квалификацию в Финляндии, в 2012-м - в Швеции, в 2016-м - в Чехии.
«С большим уважением отношусь к учителям, которые воспитывали, делали из меня специалиста и врача. Это профессора Августа Васильевна Иванова, Владимир Алексеевич Шалаев, Галина Алексеевна Рождественская. Совершенно уникальный человек - доцент Александр Федорович Томилов. Для многих коллег он был образцом и эталоном, к нему шли за советом. Он никому не отказывал в помощи. Это яркий пример служения своей профессии. Доктора вспоминают его с большим уважением. Когда я ушел с кафедры и стал самостоятельным, мне часто приходилось обращаться к Александру Федоровичу для разрешения ситуаций, требовавших знаний не только чисто медицинских, но и поведенческих в отношениях с пациентами. Важным было не переступить грань доверия, которое оказывали пациенты. Пока я не стал воцерковленным человеком, доктор Томилов был для меня главным советчиком в житейских вопросах», - делится наш собеседник.

БЕЗ СОМНЕНИЙ И КОЛЕБАНИЙ
В 2006 году Виктор Николаевич перенес тяжелый инфаркт миокарда. Его привезли в больницу, разместили в реанимации и через 10 минут наступила клиническая смерть. Как врач он стал задумываться о произошедшем: инфаркт правого желудочка случается очень редко. Почему ему дана возможность продолжать жить?


«Все приходило через общение. К нам в клинику приходят разные пациенты. Как-то обратился священник, отец Андрей. Он деликатно, но настойчиво стал говорить: "Веру надо принять сразу, без сомнений. Без колебаний". И постепенно шаг за шагом я начал углубляться и понимать истинный смысл православного христианства. Возьмем к примеру анатомофункциональное строение сухожилия. Оно настолько сложное! Обычным человеческим умом до этого не дойдешь. При всех технических возможностях простой смертный не может познать архитектуру сухожилий в той степени, как она создана Творцом.
Или рассмотрим функции печени. Они настолько многогранны! Если значимость этих функции условно сравнить со значимостью функционирования цеха или целого завода, то по своим масштабам для такого завода потребовалась бы территория, превышающая границы Екатеринбурга. А в печени всего килограмм веса! Это очень впечатляет! Такие размышления привели к пониманию, что есть Высшее Начало.
Отец Андрей давал читать литературу - от Библейской истории до размышлений монахов-святогорцев о жизни здесь и жизни там. У них было знание о Творце, а я этого был лишен, потому что не был верующим. Однако, тому кто просит, обязательно дают. И я обязательно получал ответы на свои вопросы. Постепенно, шаг за шагом, пришел к глубокому убеждению существования Творца. Пытаюсь стать настоящим православным христианином», - рассказывает Виктор Николаевич.


Главным ориентиром в формировании православного медицинского мышления доктор Естехин считает для себя святителя Луку, в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого. Знакомство с этим святым произошло благодаря игуменье женского Свято-Покровского монастыря из Верхотурья. Виктор Николаевич работал в областной больнице, был еще на начальной стадии воцерковления, разумеется, общался с разными пациентами. Прислушивался... Матушка София подарила ему книгу о святителе Луке и своей рассудительностью впервые заронила искру служения Богу через служение больным людям.

«А дальше батюшек было много. Знакомство происходило через мою врачебную деятельность. Мы быстро находили контакт, открывались друг другу в разговорах и беседах. Я испытывал по отношению к ним подсознательную симпатию и уважение. Но самый главный стержень православия (веру без колебаний, без сомнений) в меня заложил отец Евгений Попиченко, настоятель Успенского собора. До него я исповедовался у разных священников, когда физически чувствовал такую потребность. А отец Евгений отказался исповедовать и причащать, категорично заявил: «А ты пройди приходской курс по изучению православной веры». Моим наставником стал священник Николай Саушкин, который годился мне во внуки. Проучился. И в моих взаимоотношениях с церковью произошел коренной перелом. Я стал четко понимать, что, зачем и как. Само по себе посещение храма оставляет след. Среди прихожан нашего собора много пожилых людей, оказываю им помощь, это двигает. Храм Успения на ВИЗе - мой родной храм. Я прихожу туда как в свою семью. Жить жизнью храма начинаешь тогда, когда принимаешь в ней участие», - размышляет наш собеседник.


Экземпляр книги о святителе Луке, который подарила игуменья София, Виктор Николаевич передал своей внучке Юлии. Он любит читать «Несвятые святые», труды из шеститомника Паисия Святогорца. Книги собирает всю жизнь и считает своими главными помощниками: «Читать люблю с детства. Это основная форма воспитания. Осмысление появляется после размышлений. Есть книги, с которыми я в постоянном общении, - медицинские, Евангелие. Перечитываю по два-три раза. В первый - «проглатываю», улавливаю канву сюжета. Потом, как сухарик, медленно «рассасываю» до понимания. Каждая прочитанная книга оставляет след. Фильмы в этом смысле не являются для меня ориентиром».
Виктор Николаевич - увлеченный розовод. В его саду разнообразие этих цветов: от ветвистых парковых до элитных сортов. Он экспериментирует, высаживает молоденькие растения... Если вдруг розы замерзли, не перезимовали - высаживает снова. Любит рыбалку, походы в лес за грибами. Прошлый год считает исключительным на грибы. Приглашал родственников и друзей, водил их по «грибным» местам. Ну а главным партнером и попутчиком в прогулках на природе является пёс Барни.

Ценит дружбу. С годами в этом смысле стал сдержаннее и оценку дружбе дает гораздо выше: «С Юрой мы вместе учились на одном курсе в одной группе в медицинском училище. После армии он ушел в МВД. Тем не менее, мы до сих пор поддерживаем настоящую дружбу. Это когда я откликаюсь на любую просьбу о помощи, не задумываясь о положении, состоянии здоровья и других ограничениях. И он идет навстречу, если я попросил. Своего младшего брата Владимира (он погиб) на его 50-летие я назвал братом-другом за наши открытые взаимоотношения. Я мог в любое время попросить помощи без сомнения, что получу ее. И он знал, что я все отдам, но помощь выложу».
Благодарим нашего собеседника за интересные воспоминания. Многая и благая лета Вам, Виктор Николаевич!
Записала Светлана Казакова

Фото из личного архива, архива Успенского собора, фотографа Владимира Солдатова
Подробнее узнать о жизни пожилых прихожан Успенского собора:

Виктор Никифорович Кононов

Светлана Павловна Зеленская

Элла Федоровна Песигина

Леонила Васильевна Полуяхтова

Матушка Пелагея Омельчук

Евгения Николаевна Юрчикова